Россия: искушение неоимпериализмом

Андерс Аслунд, InoPressa, 17.10.05г.

Русские националисты и "силовики", т.е. представители силовых структур страны, рассматривают крушение советской империи как результат западного заговора.
По их мнению, Путин восстанавливает Россию и это восстановление проходит три этапа. На первом этапе он централизовал власть и положил конец псевдодемократии, поскольку только авторитарное государство может быть сильным. Путин завершит этот процесс, изменив конституцию, что гарантирует ему избрание на третий срок или, по крайней мере, позволит сохранить власть каким-то другим способом. Кроме того, он восстановил контроль государства над ключевыми секторами экономики, вырвав энергетическую промышленность из лап олигархов. Затем он наверняка займется постепенным восстановлением российской империи.

Эта перспектива – типично фашистская. Сторонники либерализма, прежде всего на Западе, отмечают те же тенденции, но они их интерпретируют иначе. С их точки зрения, эта чрезмерная централизация не укрепляет, а наоборот, ослабляет российское государство. Путин, считают они, слишком упрям, чтобы адекватно реагировать на кризисы. К тому же он уничтожил все учреждения, способные служить посредниками между народом и властью.

Нужно признать, что экономический рост в России уже около пяти лет составляет порядка 7% в год. Но эта цифра объясняется повышением цен на энергоносители.

Дело ЮКОСа обрекло на стагнацию нефтяную промышленность, прежде очень динамичную. Путин не искоренил коррупцию, а всего лишь раздал собственность олигархов кагэбэшникам, жизненно необходимые для страны структурные реформы вообще были заморожены.

В бывших советских республиках Путин за последние два года столкнулся с четырьмя крупномасштабными политическими кризисами – в Грузии, на Украине, в Киргизии и Узбекистане. В каждом случае он поддерживал автократического правителя, сталкивавшегося с диссидентскими движениями. При этом Кремль полностью закрыл глаза на кровавые репрессии в Узбекистане. Во время украинской "оранжевой революции" Путин открыто встал на сторону авторитаризма, строя свои выступления на антизападной риторике. Всего за несколько дней он своими руками свел на нет все усилия по выстраиванию добрых отношений с Вашингтоном – четыре года тяжелого труда дипломатов. Во время украинского кризиса ему удалось на удивление быстро объединить Европу и США – в альянс против него.

Как член "большой восьмерки", Россия могла бы проявить инициативу в разрешении четырех (на сегодняшний день замороженных) конфликтов в бывшей советской империи: в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе, в регионах, ставших транзитными коридорами для торговли оружием и другой контрабанды. Увы, Путин, судя по всему, так не считает. Некоторые даже задаются вопросом: уж не пытается ли Россия сегодня создать интернационал авторитарных режимов? Недавние совместные военные учения России и Китая оправдывают такие опасения.

Лукавство намерений Путина не вызывает никаких сомнений, но есть ли у России средства для проведения такой политики? Откладывая до бесконечности военную реформу, Путин оказался не в состоянии предпринять ни одной победоносной военной операции, это доказывает Чечня. Большая армия, абсолютно неспособная контролировать столь небольшую территорию, не может представлять угрозу. Конечно, официальные оборонные расходы растут, но из-за коррупции их эффективность никак не отражается на состоянии вооруженных сил.

Кровопролитная война в Чечне стала самой большой угрозой для безопасности России. Вместо того чтобы блокировать и попытаться погасить конфликт, Москва позволила ему перекинуться на другие области Северного Кавказа, дестабилизируя прилегающие территории – Абхазию и Северную Осетию. Политика дестабилизации Грузии с самого начала выглядела как "павловский" условный рефлекс, при котором атака на врага предпринимается рефлекторно, без учета последствий для нападающей стороны.

По сути дела, фундаментальная проблема российской политики в отношении республик бывшей советской империи заключается в ее нелепости. Кремль все еще рассматривает эти страны как свои колонии. Министерство иностранных дел ведет себя пассивно: российские дипломаты, работающие в этих странах, не говорят на местных языках, читают только российские газеты и смотрят только российские телеканалы. Спецслужбы тоже, судя по всему, не разворачивают никакой серьезной деятельности.

Возможно, нам не следует тревожиться из-за того, что украинские руководители соперничают между собой за благосклонное отношение со стороны Кремля: очень вероятно, что Москва в любом случае окажется не способна на вмешательство в дела Украины. Главное заключается в другом: вопрос о правах человека и урегулирование замороженных конфликтов на просторах бывшего Советского Союза должны найти свое место в европейской повестке дня прежде, чем они создадут угрозу для европейской безопасности.