НКВД и Гестапо: сотрудничество друзей

Константин Преображенский, США, для Чеченпресс, 07.05.05г.

Этот человек ненавидел журналистов, как и все старые чекисты, но для меня сделал исключение: ведь я был еще и референтом начальника научно-технической разведки КГБ. Поэтому Леонид Квасников, занимавший пост ее начальника с 30-х по 60-е годы, уделил мне много дней для откровенной беседы. Это было интервью писателю из своих, предназначенное лишь для внутреннего пользования: для секретного учебника истории научно-технической разведки.

Старик вызывал у меня чувство симпатии. Это же надо - руководить в США во время войны работой по похищению секретов американской атомной бомбы, добиться успеха - и умудриться при этом не стать ни Героем Советского Союза, ни даже генералом. Виной тому был слишком принципиальный характер Квасникова, не боявшегося конфликтовать со всеми своими начальниками - от Берии до Крючкова. Все они его терпеть не могли, но почему-то не репрессировали. Квартира бывшего начальника разведки поражала бедностью.

- А чем вы занимались до 1941 года? - спросил я, зная о том, что ветераны КГБ ох как не любят вспоминать о своем участии в репрессиях.

- Я работал с товарищами из гестапо, - просто ответил Квасников и достал из ящика письменного стола листок потемневшей от времени бумаги, заставивший вздрогнуть. Меня поразили стоявшие рядом печати с серпасто-молоткастым гербом СССР и фашистской свастикой, что так не соответствовало тогдашней советской пропаганде. Это был пропуск в оккупированную Польшу, который Квасникову совместно выдали НКВД и гестапо в Москве в марте 1940 года.

На нем я впервые увидел автограф германского посла графа фон Шулленбурга, сыгравшего роковую роль в истории нашей семьи. Дело в том, что мой двоюродный прадед Яков Тоболкин, известный русский зоолог и основатель обезьяньего питомника в Сухуми, был еще и придворным ветеринаром советской верхушки. Ему разрешалось лечить не только ленинского кота и жителей домашнего зоопарка Бухарина, но и собак и кошек иностранных послов. Поэтому он совершенно не удивился, когда 21 июня 1941 года его пригласил фон Шулленбург, живший по соседству, на Арбате, и попросил ввести яд своему огромному догу. А это, между прочим, было признаком начала войны. Но Тоболкин, сын тобольского священника и вообще человек скрытых антисоветских взглядов, в НКВД об этом не сообщил, за что и был арестован уже 22 июня. Вскоре он был расстрелян, но так же быстро и реабилитирован. Это спасло от преследований весь наш клан родственников-поповичей, обитавших в его особняке в Спасо-Песковском переулке.

- Почему вы, молодой ученый, к тому же начальник научно-технической разведки, пусть крошечной тогда, попали в Польшу на гнусную должность фильтровщика беженцев? - спросил я.

- Так мне Берия устроил нечто вроде дедовщины! - усмехнулся Квасников...

Наша беседа происходила в январе 1991 года. Советский Союз рушился, но КГБ упорно не хотел этого замечать. С тупым усердием он слал секретные отчеты Зюганову о нейтрализации Ельцина и компрометации ненавистных демократов. В секретных планах, утвержденных Крючковым, говорилось о том, что советский народ не даст в обиду завоевания социализма и грудью встанет на защиту родной коммунистической партии. Жизнь словно протекала мимо КГБ, никак не затрагивая его, укрывшегося в своих мрачных офисах за десятью заборами, в секретных особняках и на явочных квартирах.

КГБ вообще слаб в политических прогнозах. За свою 70-летнюю историю он не дал ни одного правильного прогноза - от нападения немцев до развала СССР. Это неудивительно: ведь КГБ - военная организация и прогнозирует только то, что понравится генералам.

- Выехав в Польшу, я встретился с гауляйтером Франком и сразу начал работать со знаменитым гестаповцем Айсманом, - продолжал Квасников, - Да, да, тем самым, которого так мастерски сыграл Леонид Куравлев в фильме "Семнадцать мгновений весны". Но настоящий Айсман был выше ростом, шире в плечах и обладал громовым голосом. Настоящий гестаповец! - В голосе старого чекиста слышалось искреннее восхищение.

- А вам не страшно было общаться с фашистами? - спросил я.

- А что тут может быть страшного? - искренне удивился старик, - Ведь это были наши товарищи! Да, моя охрана из трех гестаповцев, прекрасно говоривших по-русски, не оставляла меня ни на шаг. Но и здесь, в Москве, наши товарищи из НКВД также неотлучно сопровождали немецких разведчиков, работавших против американцев и англичан.

Впрочем, один раз Квасникову пришлось все-таки оторваться от охраны.

Какой-то молодой поляк украдкой сообщил, что с ним хочет встретиться некое высокое духовное лицо.

- Да чтобы я, коммунист, разговаривал в попом? Не бывать этому! - вспылил было Квасников, но, поразмыслив, согласился.

В полуразрушенном особняке его ждал чернобородый восточный человек в рясе - представитель грузинского патриарха Георгий Перадзе. Без лишних предисловий он сообщил, что начинает здесь партизанское движение, но под руководством столь ненавистных тогда Советскому Союзу англичан.

- Твой начальник, Лаврентий, должен оказать нам денежную помощь! - заявил грузин.

- Какой ещё Лаврентий? - переспросил Квасников, холодея от ужаса.

- Лаврентий Берия, какой же еще! - усмехнулся священник, - Мы с ним оба работали на англичан в 1919 году, в оккупированном ими Баку. Берия тогда официально служил у них...

Квасников ушел не попрощавшись, но Берии все-таки об этом разговоре сообщил, приехав в Москву весной, перед самой войной. К его удивлению, Берия отреагировал с пониманием и на следующий день вручил Квасникову чемодан, полный английских фунтов и польских злотых. Более того: Петр Фитин, начальник разведки НКВД, сидевший рядом с Квасниковым, предостерегающе толкнул его под столом ногой. Значит, и он тоже был в курсе дела? Вернувшись в Варшаву, Квасников молча отдал деньги Перадзе, ибо не знал, что сказать.

- Слухи о том, что Берия - английский шпион, были обоснованы. Его расстреляли правильно! - убежденно заявил Квасников.

Но меня занимал другой вопрос. В те самые дни, когда мы встречались, КГБ создавал в Москве первые фашистские организации - РНЕ, "Память". Им он отводил роль пешек в игре, которую вел против Горбачева. В 1999 году глава РНЕ Баркашов гладко прошел через Центризбирком, намереваясь попасть в Думу. Мог ли он это сделать, не имея мощной поддержки спецслужб или политических организаций? И почему суд по поводу отмены его регистрации на выборах был закрытым? Какие у фашистов могут быть государственные тайны? Да, похоже, только одного рода - те, которые окружают деятельность спецслужб. Потому что Баркашов - старый агент КГБ.

Раньше в наших парткомах висел такой лозунг: "Будем верны славным традициям ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ!". Коммунисты с Лубянки столь тщательно перечисляли эти названия для того, чтобы у молодой поросли чекистов не возникало сомнений в том, что КГБ раскаивается хотя бы в одном из своих исторических этапов.

Увы, в наши дни в этот список можно добавить и СВР, и ФСБ. Наследники КГБ по-прежнему ни от чего не отреклись, но даже свой профессиональный праздник отмечают, как и в годы репрессий, 20 декабря. Это то же, как если бы нынешние разведка и контрразведка ФРГ праздновали день гестапо. Представляю, как возмутилась бы наша пресса!

Среди чекистских традиций есть и примирительное отношение к фашизму. Никакой борьбы с ним у нас не ведется. Слишком глубоко вошло в генетическую память КГБ сотрудничество с гестапо. Говорят, оно не прекращалось даже во время войны. Вспоминают ли нынешние чекисты о том, к чему привели нашу страну их оперативные игры с Гитлером?

*********

Справка Чеченпресс:

Автор статьи - бывший референт начальника управления научно-технической разведки ПГУ КГБ СССР (первое главное управление КГБ СССР). Константин Преображенский долгое время работал в Японии под прикрытием корреспондента ТАСС. Написал книги о Японии: "Бамбуковый меч", "Спортивное кимоно", "Как стать японцем", "Неизвестная Япония" - и многочисленных публикаций. Книга "Шпион, который любил Японию" вышла в Японии в 1994 году и произвела эффект разорвавшейся бомбы. В ней показана скрытая от посторонних кухня разведки. Автор также рассказывает о деятельности КГБ в России - о военной контрразведке, подрывной работе в религиозных организациях, о подготовке разведчиков к работе за рубежом, особое внимание уделяя внутреннему контролю в разведке и мировых средствах массовой информации в качестве независимого эксперта по вопросам разведки.

После выхода в свет книги А.Литвиненко и Ю.Фельштинского "ФСБ взрывает Россию" Константин Преображенский открыто заявил, что все написанное в книге - правда, после чего его начали преследовать в России органы ФСБ. Он был вынужден покинуть Россию и перебраться в США, где и проживает в настоящее время.

Уважаемые читатели, через электронную почту нашего агентства вы можете задавать Константину Преображенскому вопросы по интересующим вас проблемам деятельности российских секретных служб как внутри РФ, так и за ее пределами. Ваши вопросы и ответы на них будут публиковаться в специальной рубрике "Ваш диалог с Константином Преображенским".