Обреченная империя

Идрис Маигов, для Чеченпресс, 20.04.05г.

Любая империя возникает на мессианской идее. Это – правило без исключения. Мессианская идея всегда наступательна, агрессивна, поскольку носители этой идеи априори считают ее «священной», «справедливой». Поэтому навязывание этой идеи соседним народам, целым континентам, а то и всему миру в глазах адептов империи становится «служением добру», «долгом» и т.д.

США считают, что на них лежит миссия распространить на весь мир ценности демократии и рыночного либерализма. Великобритания, захватывая колонии по всему миру, несла, по мнению идеологов империи, таких как Р. Киплинг, цивилизаторскую миссию, «бремя белого человека». Французская империя оправдывала свою экспансию лозунгом Наполеона III: «Империя – это мир». Австро-Венгерская империя сложилась как форпост против османов, как оплот «христианского мира». Сама Османская империя возникла под девизом восстановления Халифата, то есть единого государства для всех мусульман.

Если идти и дальше вглубь истории, то обнаружится, что римляне считали свои законы самыми справедливыми и потому достойными быть навязанными всему миру силой оружия, чтобы весь мир стал Pax Romana. Империя Александра Великого создавалась под знаком Солнца, поскольку македонский царь считал себя потомком солнечных божеств и весь мир, освещаемый Солнцем, воспринимал как свое законное достояние. Кир Великий, основатель Персидской империи, был глубоким почитателем учения Заратуштры, в соответствии с которым Ахурамазда (средоточие света) с помощью своих верных служителей должен победить и покорить земли Аримана (стихию мрака). Ассирийские цари, создавшие самую древнюю империю, оставили многочисленные надписи, в которых завоевание и порабощение других народов были объявлены «волей Ашшура», верховного божества.

Россия ступила на имперскую стезю в XV веке при Иване III, который женился на племяннице последнего византийского императора Софии Палеолог. София прибыла в Москву в сопровождении греческих придворных, которые вскоре стали ближайшим окружением Великого князя. Тогда о Москве и заговорили впервые как о «третьем Риме» («вторым Римом» считался завоеванный османами Константинополь, старый центр православного христианства). Доктрина «третьего Рима» соединила воедино идею империи с идеей православной сакральной миссии. Иначе говоря, изгнание турок из Константинополя и беспощадная борьба с исламскими народами стала той самой «мессианской идеей», на основе которой стала воздвигаться (пока теоретически) Российская империя. Брак Великого князя с византийской принцессой придал этой мессианской идее и необходимую политическую легитимность.

С тех пор кресты на куполах русских православных храмов стали попирать мусульманский полумесяц. И именно с этих пор (а не от церковного раскола в 1666 году или еще позже, от реформ Петра I) православная религия превратилась в идеологическое орудие империи. Отметим, что борьба приверженцев «исконно русского православия» со сторонниками «греческих новшеств» – это, по сути, борьба сторонников Руси как национального государства с новоявленными адептами России как империи. Естественно, имперская власть всемерно поддерживала вторых и подвергала жесточайшим репрессиям первых.

С течением последующих столетий доктрина империи корректировалась, модернизировалась, обрастала политической и геополитической («расширение до естественных границ») терминологией. Но первоначальный антитурецкий и, более широко, антиисламский импульс, заложенный в мессианскую идею «третьего Рима», раз и навсегда определил главный вектор российской экспансии – на юг и юго-восток. И крест, в соответствии с этой идеей, должен был попрать полумесяц не только символически на куполах церквей, но и в реальности, через завоевание мусульманских земель.

Петр I, умирая, оставил будущим российским императорам свое знаменитое Завещание, в котором высшим смыслом существования Империи обозначил завоевание Константинополя. Екатерина II, по ее собственному признанию, одного из своих внуков назвала Константином по той причине, что еще при своей жизни рассчитывала посадить его на трон Константинополя, возрожденного в качестве православного города. Вся история имперской России – это бесконечная череда русско-турецких войн. Кавказ и Балканы были ближайшими подступами к Турции. Эти регионы до сих пор остаются «пороховыми бочками» планеты благодаря тому, что об эти пороги веками бились, иногда перекатывая через них, непрерывные волны русской экспансии на юг.

Эту историю долго рассказывать. Поэтому ограничимся тезисами. Турцию спасала ревность других имперских «хищников» – Англии и Франции, которые не собирались допускать, чтобы «турецкое наследство» досталось одной России. Именно борьба за «турецкое наследство» или наследство «больного человека» (это выражение – публицистический штамп тех времен) и лежала в основе чрезвычайно запутанного «восточного вопроса», под знаком решения которого в Европе XIX века вспыхивало большинство войн.

Кавказская война – один из «секторов» этой ожесточенной борьбы за «турецкое наследство». Тогдашний Запад (Англия и Франция) были кровно заинтересованы в успехах сражающейся с Россией армии чеченских и аварских мюридов, но вся поддержка этой борьбы свелась, как и сегодня, к созданию в европейских столицах «чеченских комитетов». Бездействовала, вызывая ярость имама Шамиля, и Турция, хотя в Стамбуле прекрасно сознавали, что долголетняя война России в Чечне и Дагестане – это, в принципе, бои за сокрушение последних преград на пути вторжения в турецкие пределы.

Революция в России. Союз Ленина с Ататюрком. Потом – воцарение Сталина. Преодоление смут. И снова, как наваждение, всплывает в геополитических планах СССР Турция. Сегодня точно известно, что Сталин вынашивал планы оккупации Турции, земли которой, как следует из мемуаров сына Берии, решено было частично присоединить к Армении и Грузии. Не получилось, ибо Вторая мировая война хоть и началась по планам Сталина, но пошла по планам Гитлера, а завершилась по планам англо-американского альянса. Интересен здесь и момент возрождения Сталиным православной патриархии и имперской военной атрибутики старой России. Вновь, уже в ходе войны, заработали церкви с крестами, поставленными на полумесяц, а офицеры и генералы советской армии получили чины, золотые погоны и лампасы времен Империи. И вновь в планах – завоевание Турции.

Коммунистическая идея империи тоже, разумеется, была мессианской, и, соответственно, агрессивной. «Мировая революция», «освобождение угнетенного человечества», «великий освободительный поход Красной армии» – это лозунговая кодировка глобальных планов по завоеванию всего мира. Но и Советский Союз рухнул.

Что теперь? Теперь осталась «правопреемница» СССР – Российская Федерация. РФ – империя по определению, поскольку империя – это когда один народ (по российской терминологии – «титульный») подчиняет себе один или несколько других народов. Разумеется, подчинение российских народов осуществляет не русский народ сам по себе. Его осуществляют президент РФ, правительство, армия, МВД, ФСБ и проч. Русский народ финансирует эти структуры налогами и обеспечивают их своей поддержкой. Если русские и даже представители других народов голосуют против отделения от РФ какого-нибудь национального образования, например, Чечни, то они голосуют за сохранение империи. И наоборот. Но речь не об этом.

Впервые в своей истории Российская империя осталась без мессианской идеи. Есть, конечно, российские геополитики, понимающие, насколько это опасно для империи – остаться без сакрализованной, наступательной, агрессивной идеи. Без такой идеи империя обречена рухнуть, ибо ее политическая форма (порабощение других народов) лишена соответствующего идеологического содержания («священная идея», которая мотивировала бы в глазах русских это подчинение). Но эти «понимающие» геополитики остаются маленькой группой интеллектуалов, не имеющих ощутимого влияния на Кремль.

Если Российская империя сохраняется, скажем так, в политической формации, но лишена «наступательной мессианской идеи», то на смену последней неминуемо придет «прагматическая оборонительная идея». И эта идея пришла – «сохранение целостности РФ». Примечательны слова, сказанные Путиным после Беслана: «Против России идет интервенция международных сил». Эти слова и политика сохранения «целостности РФ» доказывают, что империя окончательно перешла к обороне. То есть, перешла к идее, диаметрально противоположной той, на основе которой строилась, развивалась, расширялась и укреплялась.

Популярной сегодня в России националистической идеей не спасти империю, поскольку национализм одного народа отталкивает от него другие народы и делает распад империи более быстрым и более катастрофичным. Национализм – центробежная идея, тогда как для стабильного существования империи нужна идея центростремительная. Национализм иногда может быть конструктивной идеей для мононационального государства, однако эта идеология всегда деструктивна для многонациональных империй. Но других идеологий в современной России нет. Наднациональная коммунистическая идея скомпрометирована сокрушительным поражением СССР в холодной войне, а религия в русском народе искоренена самим коммунизмом (сталинское заигрывание с православием кончилось с приходом к власти Хрущева).

Обороняющаяся империя гибнет, распадается, перестает существовать. Это такой же непреодолимый закон бытия, как морские приливы и отливы. Речь идет не об оборонительной войне как таковой, а об «идейной обороне». У США есть мессианская, наступательная идея – экспорт демократии, и поэтому США могут стать империей (или, если кому нравится другой термин, «центром глобализма»). У России такой идеи больше нет. А без такой идеи империя обессмысливается, за ее сохранность не идут воевать с искренней верой в святость своей миссии, считая, что несут «счастье человечеству».

Однако есть вариант сокрушительного падения империи, и есть вариант ее мирного демонтажа. Кремль выбрал первый вариант. Поэтому нас в близком будущем ждут захватывающие, апокалипсические зрелища.